Эозинофильный эзофагит: обзор и обновленные данные

Предпосылки:

Эозинофильный эзофагит (ЭоЭ) впервые был описан в 1990-х годах, и с тех пор он стал встречаться чаще и получил более широкую распространенность, став лидирующей причиной нарушения пищеварения и основной причиной дисфагии. Возможно, по прошествии нескольких лет ЭоЭ перестанет быть редко встречаемым заболеванием.

Методика:

В данной статье обсуждаются новые аспекты патогенеза, симптоматики, диагностики и лечения ЭоЭ в соответствии с последними опубликованными руководствами.

Результаты:

Эпидемиологические исследования демонстрируют многофакторное происхождение ЭоЭ, и в нем принимают участие генетические факторы и экологичские факторы. ЭоЭ страдают как дети, так и взрослые, и зачастую он взаимосвязан с атопией и пищевыми аллергиями, обусловленными IgE. У пациентов, проходящих пероральную иммунотерапию с целью десенсибилизации при пищевой аллергии, обусловленной IgE, риск развития ЭоЭ составляет 2,72%.

Снижение защитного барьера и воспаление с участием Т-хелперов 2 типа рассматриваются как патогенетически важные факторы. Существуют разные варианты клинического проявления, варьирующие в зависимости от возраста, которые могут быть замаскированы адаптационными привычками. Кроме того, симптомы не всегда коррелируют с гистологическими данными по активности болезни.

Диагностические критерии ЭоЭ расширились, но обычно обязательными являются симптомы дисфункции пищевода с гистологической доказательной базой с пиковым показателем как минимум в 15 эозинофилов в поле зрения при большом увеличении. Эндоскопию необходимо повторять с целью диагностики, мониторинга лечения ЭоЭ. Лечение ЭоЭ можно начинать как с помощью лекарственных средств (ИПП и топические кортикостероиды), так и с помощью элиминационной диеты.

Многогообещающим при ЭоЭ является терапевтический подход с многоэтапной повышающей элиминационной диетой. Бужирование используется для пациентов с выражнной дисфагией/задержкой пищевых остатков при отсутствии адекватного ответа на противовоспалительную терапию.

ВЫВОДЫ:
Исследования последних лет способствовали лучшему пониманию патогенеза ЭоЭ, его генетического фона, естественного течения болезни, аллергического обследования, стандартизации и оценки активности заболевания, разработке минимально инвазивных диагностических методов и новых терапевтических подходов.

Тем не менее, некоторые еще не реализованные потребности необходимо решить срочно, такие как поиск неинвазивных методик контроля заболевания и биомаркеров для рутинной практики, разработка новых подходов к терапии, новые подходы к диагностики пищевой аллергии для выявления продуктов-триггеров, препараты и необходимые дозировки в начале терапии, вопросы безопасности при долгосрочной поддерживающей терапии и многие другие.

Кроме того, необходимы многопрофильные отделения по ведению больных с ЭоЭ, в которых будут задействованы гастроэнтерологи, педиатры, аллергологи, морфологи, диетологи и оториноларингологи.

Gomez Torrijos E, Gonzalez-Mendiola R, Alvarado M, Avila R, Prieto-Garcia A, Valbuena T, Borja J, Infante S, Lopez MP, Marchan E, Prieto P, Moro M, Rosado A, Saiz V, Somoza ML, Uriel O, Vazquez A, Mur P, Poza-Guedes P, Bartra J.

Front Med (Lausanne). 2018 Oct 9;5:247.

doi: 10.3389/fmed.2018.247

Eosinophilic Esophagitis: Review and Update

Background:

Eosinophilic esophagitis (EoE) was first described in the 1990s, showing an increasing incidence and prevalence since then, being the leading cause of food impaction and the major cause of dysphagia. Probably, in a few years, EoE may no longer be considered a rare disease.

Methods:

This article discusses new aspects of the pathogenesis, symptoms, diagnosis, and treatment of EoE according to the last published guidelines.

Results:

The epidemiological studies indicate a multifactorial origin for EoE, where environmental and genetic factors take part. EoE affects both children and adults and it is frequently associated with atopic disease and IgE-mediated food allergies. In patients undergoing oral immunotherapy for desensitization from IgE-mediated food allergy the risk of developing EoE is 2.72%.

Barrier dysfunction and T-helper 2 inflammation is considered to be pathogenetically important factors. There are different patterns of clinical presentation varying with age and can be masked by adaptation habits. Besides, symptoms do not usually correlate with histologic disease activity. The diagnostic criteria for EoE has evolved but mainly requires symptoms of esophageal dysfunction with histologic evidence of a peak value of at least 15 eosinophils per high-power field. Endoscopies have to be repeated in order to diagnose, monitor, and treat EoE.

Treatment of EoE can be started either by drugs (PPIs and topical corticosteroids) or elimination diets. The multistage step-up elimination diet management approach of EoE is promising. Endoscopic dilation is used for patients with severe dysphagia/food impaction with inadequate response to anti-inflammatory treatment.

CONCLUSION:
Research in recent years has contributed to a better understanding of EoE’s pathogenesis, genetic background, natural history, allergy workup, standardization in assessment of disease activity, evaluation of minimally invasive diagnostic tools, and new therapeutic approaches.

However, several unmet needs are to be solved urgently, as finding a non-invasive disease-monitoring methods and biomarkers for routine practice, the development or new therapies, novel food allergy testing to detect triggering foods, drug, and doses required for initial therapy and safety issues with long-term maintenance therapy, amongst others. Besides, multidisciplinary management units of EoE, involving gastroenterologists, pediatricians, allergists, pathologists, dietitians, and ENT specialists are needed.